Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Вот она, задница.

@темы: видео

---

А это список литературы.

Афанасьева "Когда Ану сотворил небо".
Емельянов - Древнешумерская цивилизация; Ритуал в Древнем Шумере;
Белявский Вавилон Легендарный и вавилон исторический .
Далее труды Дьяконова и Струве.

@темы: книги

---

Елена Носенко

Амбивалентность образа Лилит в народной еврейской демонологии и народные магические приемы, направленные на борьбу с ней


Образ Лилит занимает центральное место в еврейской демонологии. Это можно сказать как о «высокой» культуре, так и о народной. Этот образ претерпел сильную трансформацию на протяжении веков; легенды о Лилит обнаруживают также влияние фольклора различных народов. Цель данной работы - показать, как видели и представляли Лилит в народной еврейской культуре, поэтому я лишь в самых общих чертах коснусь вопроса о происхождении и эволюции этого образа в культуре книжной.
Имя Лилит возводят к шумеро-аккадской мифологии (к шу-мерск. - воздух), где были известны три демона: Лилу, Лилиту и Ардат Лили; по другой версии их было четыре - вместе с Ирду Лили (Урдат Лили) из них Лилу - считался инкубом, а Лилиту -суккубом, совокуплявшимся со смертными мужчинами. Все три (четыре) духа считались вредоносными, так, Ардат Лили наносил разного рода ущерб мужчинам, в то время как прочие вредили роженицам и младенцам. На вавилонских терракотовых барельефах Лилит(у) изображалась в виде хорошо сложенной обнаженной женщины, крылатой и стоящей на львах; по-видимому, она не была низшим божеством (Patai, 1967. С. 208). В ассирийской мифологии сходными функциями - наносить урон женщинам во время родов и новорожденным - был наделен демон женского пола Ламашту. По-видимому, Лилит - крылатый демон женского пола, душительница детей, упоминается и в некоторых древнееврейских и ханаанских надписях-заклинаниях вв. до н.э. из Северной Сирии (Арслан-Таш). В этих надписях духа-душителя младенцев заклинают не входить в дом, но не все исследователи уверены в том, что в этих надписях упоминается именно Лилит (Patai, 1967. С. 208). Во всяком случае, персонаж такого рода -крылатый демон женского пола, губящий детей и рожениц и/ или совокупляющийся со смертными мужчинами можно считать общим и для мифологии восточно- и западносемитских народов.
Однако в Библии Лилит упоминается лишь один раз, в кн. Исайи (34 :14), и это упоминание довольно туманно. В этом отрывке говорится о Лилит, отдыхающей в пустыне, где обитали также козлоподобные демоны-сеирим. Роль пустыни в культуре древних евреев была очень значительна, она считалась обиталищем разного рода нечистой силы, царством смерти и, таким образом, отождествлялась с нижним миром и сакральной нечистотой. Заметим, что в синодальном русском переводе это место переведено: «там (в пустыне - Е.Н.) отдыхает ночное привидение» (по-видимому, это имя возводится здесь, как и позднее, в еврейской народной этимологии, к ивритскому лайла - ночь; в Вульгате это имя переведено как lamia< - ночной демон-вампир женского пола). Любопытно, что в демонологии самаритян имя Лилит вообще отсутствует (Gaster, 1925. С. 81). Это можно считать довольно показательным, если учесть, что самаритянская демонология довольно скудна, мало разработана и по своему характеру, возможно, сходна с древнееврейской демонологией эпохи 1 Храма. По-видимому, до начала талмудической эпохи древние евреи были знакомы с образом этого демона, возможно, заимствованным из шумеро-аккадской демонологии, но он не играл в системе их представлений о нечистой силе большой роли.
В Ветхом Завете немало следов древнейших языческих верований, существовавших как до утверждения монотеизма, так и довольно длительное время после него. Вполне возможно, что некогда злые духи были языческими божествами, в том числе заимствованными из пантеонов соседних народов, и имели свои культы. По мере борьбы с язычеством иноземные божества трансформировались в добрых или чаще вредоносных духов, опасных для людей; им также нередко приносили жертвы. Эта ранняя мифология вошла в апокрифическую литературу, Новый Завет, свитки Мертвого моря, а позднее - в Талмуд, мидраши и особенно в мистическую традицию, включая книгу Зогар.
В Талмуде образ Лилит разработан более детально. Она изображалась как крылатый демон с длинными волосами, обитающий в пустых домах и овладевающий мужчинами во сне против их воли (Шабат, 151b); нередко она - жена Аримана (Ангро-Манью), в чем, несомненно, сказывается влияние иранской мифологии (Нида, 24b; Эрувин 100b<. Верили также в существование лилин или лилот - ночных духов, не имевших, однако, отношения к образу Лилит. В некоторых мидрашах, восходящих к книге Бытия (например, в «Алфавите Бен-Сиры» – мидраше эпохи гаонов, и др.), Лилит – первая жена Адама, сотворенная одновременно с ним и желавшая быть равной ему. После того как ей в этом было отказано, она, произнеся непроизносимое имя Б-га, стала демоном, поклявшимся вредить роду человеческому, особенно роженицам и новорожденным, и улетела на Красное море. Но по просьбе Адама Б-г послал трех ангелов (Санви, Сансанви, Самангелафа), ограничивших власть Лилит. Так, она, хотя и отказалась вернуться и продолжала утверждать, что будет вредить роженицам и младенцам, все же была вынуждена дать клятву, что не войдет в дом, где на амулетах будут написаны имена или нарисованы изображения этих ангелов. Таким образом, в «Алфавите Бен-Сиры» Лилит упоминается как «первая Ева», кроме того, здесь впервые говорится об амулетах против нее (Scholem, 1973. Col. 246). Согласно другой, по-видимому, более ранней традиции, Лилит изначально была демоническим существом, губящим новорожденных и женщин во время родов (подробнее см: Папазян, 1988. С. 55; Goldstein, 1980. <С. 26; Unterman, 1991. С. 120; Patai, 1967. С. 209-211). Демоны и разные духи, согласно традиционным представлениям, были созданы Б-гом после сотворения мира на исходе первой недели, то есть в конце шестого дня Творения. Таким образом, Лилит, как и все прочие демоны, первоначально была включена в божественный план Творения. Но так как шестой день подходил к концу и наступала Суббота (Шабат), которую надлежало освятить и пребывать «в покое», Б-г был вынужден прервать Свою работу. В результате создание демонов не было завершено и они не получили телесной субстанции, состоя лишь из одной духовной (Авот 5:6). Некоторые ученые авторитеты, правда, не соглашались с такой трактовкой, полагая, что демоны могут иметь и телесную оболочку. Согласно этой точке зрения, демоны – нечто среднее между ангелами и людьми. У них нередко есть крылья, как у ангелов, и они могут передвигаться по воздуху с огромной скоростью. Они также едят, пьют, производят потомство, как люди, иногда даже умирают. Они обычно невидимы (хотя в определенных обстоятельствах их можно видеть) и не отбрасывают тени (Trachtenberg, 1961. С. 31).
Согласно этой точке зрения, восходившей к очень древней традиции (возможно даже к шумеро-аккадской мифологии), Лилит изначально была демоном-суккубом, вступавшим в сексуальные сношения с Адамом в отсутствие Евы с целью родить от него детей; порождения Лилит заполняют весь мир (Scholem, 1973. Col. 246; Patai, 1967. С. 211).
Демонология в Талмуде испытала явное влияние народных представлений и фольклора (вавилонского, персидского, древнееврейского). Соответственно, многие сюжеты Талмуда и мидрашей, претерпев более или менее значительную трансформацию, вошли в более позднюю фольклорную традицию различных еврейских общин. На арамейских надписях, вычеканенных на чашах, найденных в Ниппуре и датируемых примерно VI в. н.э. (в это время в Ниппуре существовала еврейская колония), упоминается Лилит как демон, особенно опасный для женщин в некоторые периоды их жизни (дефлорация, менструации, роды), а также младенцев. На этих чашах имеется также изображение Лилит – обнаженной, с длинными распущенными волосами, с подчеркнутыми половыми признаками. Она – не только губительница рожениц и младенцев, но и соблазнительница мужчин. Ее двойник – Лилу – демон мужского пола овладевает женщинами против их воли (подробнее см.: Patai, 1967. С. 211-217). Эти представления были распространены также среди мандеев. Демон женского пола, губящий детей, известен в литературе Византии соответствующего периода. Сходные легенды имеются в арабской демонологии, где демон, во многом аналогичный Лилит, носит имя Карина или Таби'а (Scholem, 1973. Col. 247). Все эти воззрения, как я уже говорила, восходят к очень древнему пласту религиозных верований, в том числе, к представлению о вавилонской Ламашту и еще более ранним образам.
В еврейском фольклоре, по преимуществу нашла отражение традиция, согласно которой Лилит изначально была демоном. Описания демонических существ и их действий в фольклоре (особенно в фольклоре сефардов и восточных общин), как правило, очень конкретны. В более поздних фольклорных произведениях демоны, в том числе Лилит, все больше изображаются как люди, хотя и наделенные рядом необычных свойств. Особенно ярко это заметно в фольклоре многих восточных общин, в котором демоны нередко практически полностью «очеловечены». В некоторых ашкеназских преданиях, как будет показано ниже, образ Лилит тоже вполне конкретен, иногда даже снижен.
Особое значение приобрел образ Лилит в каббалистической традиции, где Лилит выступает в качестве одной из «цариц» демонов; «нововведением» является то, что она нередко упоминается в паре с Самаэлем как повелительница царства злых сил (Goldstein, 1980, С. 27; Unterman, 1991, С. 120). Этот образ занял одно из центральных мест в каббалистической демонологии. Лилит, как и прочие демоны, подчинена планете Марс и живет долго, до Страшного Суда. Она – одновременно душительница новорожденных младенцев (иногда эту функцию выполняет другая «царица демонов» – Неама / Наама) и соблазнительница мужчин (она совокупляется с ними во время ночных поллюций и порождает огромное число демонов мужского и женского пола). Она также имеет власть над всеми людьми, считающимися ритуально нечистыми.
В книге Зогар приводится подробное описание власти и генеалогии демонов, в том числе Лилит, а также различные версии появления Лилит на свет. Ее называют «ведьмой», «злодейкой», «черной» и пр. Она нередко выступает совместно с другими «царицами демонов» Аграт, Махаллат и Наамой. Некоторые каббалисты считали ее женой Ашмедая (Асмодея). В Каббале скорее преобладает вторая традиция изображения Лилит, согласно которой она изначально была демоном, но потом приняла человеческий облик в результате сношения с Адамом, в чем сказалось влияние распространенного в Европе в средние века учения о суккубах и инкубах. Иногда ее отождествляли с царицей Савской, явившейся ко двору царя Соломона. Царь, однако, заподозрил неладное и, желая проверить свою догадку, устроил во дворце, где он принимал ее, водоем, покрытый прозрачным стеклом. Мнимая царица, войдя и подумав, что ей надо ступить в воду, подобрала подол платья, обнажив свои покрытые шерстью и заканчивавшиеся копытами ноги, выдававшие ее демоническую природу (Unterman, 1991, С. 120).
Этот сюжет и его различные варианты стал весьма распространенным в фольклоре различных еврейских общин. Интересно, что в арабском фольклоре царица Савская – джинн, существо полудемонической, получеловеческой природы (Scholem, 1973. 1973, Col<. 248). Иногда в каббалистических сочинениях Лилит подчиняется власти не Марса, но Сатурна – планеты, которая еще в эпоху 1 Храма считалась зловещей; поэтому все люди, расположенные к меланхолии – «черному состоянию духа», особенно подвержены ее (Лилит) власти. Это представление также нашло отражение в фольклоре и в более поздней идишской литературе. Вообще в каббалистической литературе образ Лилит занял одно из центральных мест, будучи противопоставлен Шхине (Божественному присутствию), Матронит (воплощению женственного начала) и пр. (подробнее см.: Patai, 1967).
Каббалистическая традиция оказала значительное влияние на еврейский фольклор. Однако в нем, а также в магической практике, направленной на борьбу с Лилит, нашли также отражение фольклор и магическая практика окружавших евреев народов. Так, в ашкеназском фольклоре образ Лилит иногда сливается с образом Елены Троянской или некоторых персонажей из германской мифологии. С другой стороны, каббалистические представления оказали несомненное влияние на воззрения ряда европейских народов и в особенности европейских мистиков. Так, в средневековых европейских легендах Лилит также иногда называют женой или сожительницей Сатаны (например, в английском фольклоре), или его бабкой (в фольклоре немецком, где она иногда описывается как танцующая соблазнительница – обычный мотив еврейского фольклора, в том числе новозаветного – например, легенде о Саломее, а позднее в ашкеназских заклинаниях против Лилит, предстающей в образе царицы Савской).
В народных легендах Лилит в первую очередь воспринималась как демон женского пола, похищающий детей, губящий новорожденных, а также вредящий роженицам. Народная этимология связывает имя Лилит со словом лайла – ночь, поэтому большинство сюжетов, где фигурирует Лилит, происходят ночью. Интересно, что в народных преданиях сефардов наряду с Лилит выступает также другой демон – Броша или Брокса (чье имя производят от испанск. bruxa, провансальск. bruesche – ночная птица) – тоже губящий детей. Иногда Брокса / Броша называли оборотнем женского пола, превращавшегося по ночам в кошку; иногда так называли просто ведьм (Trachtenberg, 1961. Р. 11). Это показывает, что сходные представления о демоне или оборотне женского пола, вредящем людям, были широко распространены у различных народов. Трудно сказать, что и в каком случае может быть результатом межкультурных взаимодействий. Однако мотив сексуальной связи духов и людей обоего пола (в данном случае демонических соблазнительниц и мужчин) является архетипическим.
В еврейском фольклоре получил распространение сюжет о связи мужчины (обычно имеющего семью) с очень красивой женщиной, которая отождествлялась то с самой Лилит, то с одним из ее порождений. Другой, не менее распространенный сюжет – женитьба мужчины на демоне женского пола (также, по-видимому, одной из дочерей Лилит). Существовало великое множество вариантов обоих сюжетов, но в большинстве легенд «земная» жена так или иначе догадывается об измене мужа (подсматривает в замочную скважину, узнает от соседки, которая что-то видела и пр.) и по ее сверхъестественной красоте понимает, что ее соперница – существо демонической природы. Женщина просит раввина помочь ей вернуть мужа и тот с помощью специальных заклятий или других магических приемов (например, при помощи окуривания неверного мужа дымом от сжигания особых трав) изгоняет Лилит (или ее порождение).
Мне встретился даже комический вариант такой легенды. Согласно ей, муж, соблазняемый Лилит, по совету раввина назначает ей очередное свидание на сеновале и приносит туда особую траву – оберег от Лилит. В результате у Лилит начинается сенная лихорадка, она беспрестанно чихает и в конце концов обращается в бегство и более не преследует этого мужчину (Sadeh, 1990. Р. 80-81). Этот тот самый момент «снижения» образа Лилит, о котором я уже говорила, – прием, вообще характерный для фольклора различных народов.
Но обычно изгнать порождения Лилит удавалось с большими трудностями. Например, известно несколько вариантов сюжета из ашкеназского фольклора (сказок, распространенных преимущественно у польских и украинских евреев). Согласно этой версии, Лилит удается изгнать лишь временно, в момент же смерти бывшего возлюбленного Лилит (или дочь Лилит) является к нему и упрашивает его не лишать их общих детей полагающейся им доли наследства. Таким образом, порождения Лилит становились законными наследниками ее бывшего возлюбленного и через какой-то, иногда довольно длительный, срок предъявляли свои права его смертным детям или более отдаленным потомкам.
В некоторых вариантах порождения Лилит требовали своей доли наследства даже у совершенно посторонних людей, поселившихся в доме, где некогда проживал возлюбленный Лилит – это случалось, если вся семья погибала. Порождения Лилит начинали портить находившееся в доме имущество, всячески вредить живущим в нем людям и даже нападать на них. В некоторых легендах демоны захватывают весь город.
После того как все попытки изгнать их известными магическими способами кончались ничем, люди и порождения Лилит приходили к соглашению решить дело в суде, на который демоны являлись невидимыми, но голоса их были слышны. Суд обычно постановлял лишить их наследства, так как завещание покойного считалось действительным лишь для людей, но не для потусторонних сил. В ряде случаев демоны подчинялись решению суда, но иногда требовались добавочные меры – произнесение знаменитым раввином особого заклинания, изгонявшего бесов в безлюдное место (Trachtenberg, 1961. Р. 617-620; Treasury, 1972. Р. 618-620; Sadeh, 1990. Р. 77-78).
Очень распространен также в фольклоре разных общин, особенно восточных, сюжет о женитьбе мужчины, оказавшегося в стране демонов, на прекрасном демоне женского пола, нередко отождествляемом с дочерью Лилит. Согласно этим легендам (впервые вариант одной из них встречается в XIII в.), молодой человек, не имеющий средств на содержание своей семьи, отправляется на заработки. Проезжая мимо безлюдного места, он встречает незнакомца, который завлекает его в край, населенный демонами, которые, однако, чтут Тору и боятся Бога. Молодой человек остается у них, женится на демоне женского пола, и у них рождаются дети (тоже демонической природы). Но, мучимый тоской по прежней семье, человек упрашивает свою жену-демона (иногда – порождение Лилит) отпустить его на определенный срок домой (на месяц, на год), при этом с него берут страшную клятву вернуться назад точно в срок, помогают добраться домой и дают денег, чтобы его прежняя семья в дальнейшем ни в чем не нуждалась. Однако, вернувшись домой, молодой человек вольно или невольно забывает о своей клятве. Демоны вызывают его через посланцев, но он отказывается вернуться. Тогда его жена-демон, в облике ослепительно прекрасной женщины, сама (иногда вместе с их детьми) является за ним. Сначала она пытается уговорить человека, соблазняя его или взывая к его отцовским чувствам, при этом он непрерывно читает Тору, чтобы оградить себя от искушения. Тогда она, признав свое поражение, просит у него разрешения поцеловать его на прощание (в другом варианте она обращается в суд для решения своего дела и, после того как суд признает ее правоту, тоже просит о поцелуе). Он соглашается и на мгновение перестает учить Тору; в этот момент она целует его и, извлекши в момент поцелуя его душу, исчезает навсегда (Sadeh, 1990. Р. 68-69).
Мотив «снижения» образа демона-соблаз­ни­тельницы мне в данных легендах не встречался. Из них явствует, что чтение сакральных текстов, в данном случае Торы, выполняло функцию оберега от демонов, в том числе от Лилит и ее порождений. Вообще многие мотивы (попадание героя в нижний мир – обиталище демонов, его сексуальные сношения с демоном, изучение священных текстов в качестве оберега от нечистой силы, гибель его души в миг, когда герой оказывается незащищенным) распространены в фольклоре различных народов.
Поверья о возможных сексуальных сношениях сверхъестественных существ со смертными (см., например, сюжет из Быт 6:2) были широко распространены еще в древности среди разных народов, в том числе на Ближнем Востоке, и их можно считать архетипическими. В Средние века христианские легенды о суккубах и инкубах оказали влияние на соответствующие представления, бытовавшие среди евреев. Эти легенды повлияли и на трансформацию образа Лилит.
С Лилит связано великое множество легенд и поверий; например, если ребенок смеется во сне в лунную ночь – это означало, что с ним играет Лилит (для избавления от такой напасти следовало дать ребенку легкий щелчок под носом; это поверье восходит к совету, содержащемуся в книге Хаима Виталя (Sefer ha<-Likkutim, 78с)). Не следовало также сушить пеленки на открытом воздухе и на лунном свете из-за опасности воздействия чар Лилит на ребенка и т.п. (подробнее см.; Носенко, 1997. С. 492).
Чтобы уберечься от Лилит (и Броша), как, впрочем, и другой нечистой силы, в народной практике применялись разнообразные магические приемы. Они, как и вообще средства борьбы с нечистой силой, у различных народов сводились к нескольким приемам: запугивание, изгнание, задабривание, обман (введение в заблуждение). Эти средства варьировались в различных еврейских общинах, нередко обнаруживая сходство с магической практикой окружавших народов.
Для защиты от Лилит (и Броша) применялись всевозможные амулеты, заговоры (они непременно должны были содержать имя Лилит или имена трех ангелов, согласно преданию, служивших защитой от нее (Goldstein, 1980. Р.26); апотропейную функцию выполняли также различные приемы и обряды (вахнахт, тахдид – ночные бдения у постели роженицы), зажигание свечей и т.д.). Остановимся подробнее на некоторых приемах и их функциях.
Некоторые травы и растения, согласно народным поверьям, выполняли апотропейную функцию, особый вид трав служил оберегом мужчине, соблазняемому Лилит. Апотропейную функцию повсеместно, в различных культурах мира, в том числе у евреев, выполнял огонь (см. Лев. 16:12-13).
Позднее эту функцию стало выполнять зажигание субботних и ханукальных светильников. Еще в начале XX в. у ашкеназов существовало поверье, что пламя свечей отгоняет различных демонов, в особенности Лилит и Аграт бат Махалат, которые, как и прочая нечистая сила, становились наиболее опасными в канун Субботы. В данном случае легко прослеживается связь с обрядами перехода – в их широком смысле – так как Суббота была началом и завершением недельного цикла, его сакральным рубежом; с ночами на Субботу и после ее окончания связано множество поверий и преданий (см. подробнее: Носенко. 2001. С. 64-71). Существовали даже специальные молитвы для этого случая («Да горят мои свечи ярко, чтобы отогнать злых духов, демонов, и губителей – порождения дочери Махалат, и всех, повинующихся Лилит. И да обратятся они в бегство от огня, который я зажигаю, и да не причинят они вреда мужчине, женщине или ребенку Твоего народа» – Shachar, 1975. Р. 3).
Роженица, новорожденный и нередко все, кто имел к ним отношение, считались особенно уязвимыми для злых духов, в первую очередь для Лилит. Поэтому вокруг роженицы очерчивали магический круг (прием, широко известный у многих европейских народов), под подушку ей клали нож или давали в руку ключ от синагоги (также широко распространенная вера в магическую силу железа).
Кроме того, чтобы уберечь мать и дитя от Лилит, как у ашкеназов, так и у сефардов совершали особые апотропейные обряды. В случае рождения мальчика злые духи, и особенно Лилит, как считалось, становились очень опасными накануне обрезания, так как, согласно традиции, после совершения этого обряда опасность для младенца становится значительно меньшей. Чтобы отвести опасность, в различных общинах применяли всевозможные амулеты и совершали магические обряды. В ашкеназских общинах в ночь накануне обрезания совершали вахнахт (идиш, «ночная стража») – ночное бдение у постели матери и младенца, во время которого зажигали как можно больше свечей, родственники читали молитвы, а также устраивали особую трапезу (обряд известен с XI< в.; см. Schauss, 1976, Р. 32). Иногда считают, что поверье об особой опасности этой ночи было заимствовано евреями у немцев (у которых соответственно наиболее опасной считалась ночь накануне крещения).
Однако в сефардских общинах издавна совершали сходный обряд велен (от испанск. velar - бодрствовать), или тахдид у арабоязычных евреев – также ночное бдение родственников и соседей у постели матери и младенца, первое описание которого относится к XII в. Евреи Марокко, Египта, Палестины и др. совершали этот обряд еще в начале XX в. Он также заключался в том, что в ночь накануне обрезания в доме, где находился младенец, читали молитвы и, кроме того, острым ножом наносили рубящие движения вдоль стен, чтобы защитить мать и дитя от злых сил, особенно от Сатана; в некоторых местах с этой же целью – напугать и обратить в бегство демонов – поднимали шум с помощью барабанов и громкого пения (Patai, 1983. Р. 289, 292). Здесь явственна вера в апотропейную силу огня, железа, молитв-заклинаний шума.
Для защиты от Лилит широко применяли также написанные или печатные амулеты. Как уже говорилось, такие амулеты упоминаются уже в «Алфавите Бен-Сиры», причем они содержали не только имена трех ангелов, посрамивших Лилит, но и их изображения. В дальнейшем такие амулеты получили широкое распространение, особенно в ашкеназских общинах. Нередко они содержали текст-формулу изгнания Лилит (типа: «Злодейка да живет здесь»), отрывок из 121 псалма («Не дремлет страж Израиля»), а также имена и изображения трех ангелов. Многие амулеты содержали также историю о Лилит и Илие-пророке, который тоже, согласно каббалисти­ческому преданию, ограничил ее власть – он встретил Лилит, летящую к роженице, «чтобы умертвить ее, похитить ребенка, выпить кровь, высосать мозг из костей и пожрать его плоть». Пророк изгнал Лилит и взял с нее обещание не вредить женщине и младенцу. Такие амулеты и обереги носили в ряде сефардских общин название шмира (Trachtenberg, 1961. Р. 170; Patai, 1983. <Р. 290). На некоторых амулетах вместо Илии пророка фигурирует архангел Михаил. По мнению некоторых исследователей эта легенда восходит к византийской версии формулы-заклятия против демонов женского пола Гило, который также был посрамлен святыми (Scholem, 1973. Col. 248). Подобные амулеты вешали над кроватью роженицы, над окнами, дверью и другими отверстиями, через которые в дом, где находились мать и младенец, могла проникнуть нечистая сила.
Особенно были популярны такие амулеты у ашкеназов. У них были также распространены медные или свинцовые амулеты, так называемые хейеле (от названия буквы хэй, изображенной на них), которые вешали на шею ребенку для защиты от дурного глаза и от Лилит. На Востоке также были распространены амулеты с изображением опутанной цепями или веревками Лилит; кроме того, было принято повязывать на ручку младенцу голубую нитку или вешать над его колыбелью голубую бусину – с той же целью (Носенко, 1997. С. 494). Этот прием связан с семантикой голубого цвета в еврейской традиции. Голубой цвет, как об этом неоднократно писали исследователи – цвет Небес, сакральной чистоты, с помощью которого можно посрамить нечистую силу, из самого названия которой явствует, что она связана с ритуальной нечистотой и нижним миром – царством смерти (Patai, 1983. Р. 87; Носенко, 1998. С. 92). (Голубой цвет в древности нес важную семантическую нагрузку. Так, в Ассирии высокопоставленные лица носили голубое (Иез 23:5-7), цвет одежд царя Ахашвероша – тоже голубой (Эстер 8:15) и т.д.).
В сефардских общинах было принято окуривать роженицу дымом особых трав, а также ставить под кровать, на которой находились мать и младенец, сладости, в надежде, что Лилит и Броша займутся ими и не тронут мать и дитя (Носенко, 1997, с. 492).
Вообще для сефардской магической практики, как и для практики восточных евреев, больше характерно стремление не напугать и обратить в бегство Лилит и другую нечистую силу, а умилостивить ее и даже подружиться с нею. Ярким примером тому служит умилостивительный обряд индульсо, совершавшийся у сефардов Палестины, Марокко и др. над заболевшим или соблазняемым Лилит человеком. Обряд состоял в том, что в доме, откуда предварительно выносили все сакральные предметы (молитвенники, свитки Торы, тфилин и пр.), оставался только больной и женщина, которая ночью совершала обряд. Она ставила на стол сладости и зерна пшеницы, разбрызгивала в углах молоко и мед, обращаясь к духам как к шедим и сеирим – своим повелителям – с особой молитвой с просьбой принять эти предметы в обмен на душу заболевшего человека. Иногда индульсо дополняли роскошным пиром, во время которого убивали черного петуха, предварительно произнеся над ним специальный текст-формулу (произносимый также во время типологически сходного с ним обряда капарот / капорес): «Душа за душу. Это будет жертвой моей, заменой моей, искуплением моим…». Иногда этот обряд проделывают не в доме, а в бане или рядом с источником, где Лилит и шедим, согласно многочисленным поверьям, восходящих к культу источников, имеют обыкновение поселяться (Patai. 1983. Р. 302-307). Таким образом, обряд индульсо типологически сходен с умилостивительным и искупительным обрядом каппарот (каппорес), а также ритуалом «козла отпущения», совершавшимся в эпоху 2 Храма в День искупления.
С Лилит связано бесчисленное множество поверий и преданий, а также разнообразных магических приемов, направленных на борьбу с ее вредоносной силой. Эти поверья и предания в ряде случаев обнаруживают несомненное воздействие фольклора соседних народов (романского, германского, славянского, арабского, персидского). Но ряд из них, по-видимому, восходит к гораздо более древним общим универсальным архетипическим схемам, свойственным человеческому сознанию. Это вполне можно сказать о вере в защитную силу огня, шума, некоторых металлов и пр. В народной культуре, как и в культуре книжной, образ Лилит как бы двоится – это прекрасная соблазнительница и в то же время злой дух, губящий рожениц и младенцев. Эта двойственность восходит к каббалистической традиции, а также к более древней традиции, сложившейся в талмудическую и, возможно, доталмудическую эпоху. В обоих случаях Лилит – губительница как новой жизни, так и человеческой души, и в том и в другом случае ее чары ведут к тому, что имя человека, загубленного ею, исчезало из памяти людской. В этом отношении народная традиция является как бы продолжением традиции «ученых людей». Однако народной культуре, которой присущ магизм, магическое видение мира, особенно свойственно разнообразие приемов, направленных на борьбу с вредоносными духами и их «царицей» – Лилит. При этом можно видеть любопытную закономерность. Даже приведенные примеры позволяют выявить несколько различные тенденции, характерные для народной магической практики в основных еврейских традициях – ашкеназской и сефардской. Так, во многих ашкеназских сказках герои испытывают смертельный ужас перед демонами, спасаясь от них благодаря счастливой случайности или подходящего магического приема (хотя, как я уже говорила, встречаются и случаи «снижения» образа вредоносных духов, в том числе Лилит). В сефардском фольклоре, как и в фольклоре восточных общин, в описаниях демонов «потусторонний» элемент сводится к минимуму, сами духи в значительной мере очеловечены; с ними можно вступить в выгодную сделку, не подвергая себя при этом значительной опасности. Это во многом верно и по отношению к магической практике: в сефардских и восточных общинах преобладали умилостивительные и искупительные ритуалы: Лилит (и Брокса) всячески старались задобрить и умилостивить, дабы те не вредили людям. Это отличает их от обычаев ашкеназов, которые в большинстве случаев стремились изгнать Лилит или, по крайней мере, обезопасить себя от чар с помощью заклинаний, амулетов, апотропейных обрядов. Вообще, следует отметить, что в народных верованиях нередко отчетливо прослеживаются очень архаические пласты представлений, восходящих к глубокой древности. Так, строгий библейский монотеизм и соответствующее представление («все – от Б-га») в народных верованиях по существу подменяются верой в огромное могущество злых сил, которые не всегда осознавались как посланцы Бога, с которыми либо боролись, в ряде случаев прибегая не к божественной помощи, а к архаическим магическим приемам, – либо всячески задабривали, совершая при этом всевозможные умилостиви­тельные обряды. Именно разнообразные обычаи и обряды, направленные против нечистой силы, в народной традиции приобрели первостепенное, порой самодовлеющее значение, явственно сохраняя элементы древнейших магических ритуалов и отголоски языческих культов.
В более поздней литературной традиции, в том числе нееврейской, возобладала традиция изображать Лилит как прекрасную демоническую соблазнительницу, губящую человеческую душу. Наиболее известные примеры – рассказ А. Франса «Дочь Лилит», стихотворение М. Цветаевой «Попытка ревности» и др. Говоря о еврейской литературной традиции, можно вспомнить рассказ Давида Фришмана «Лилит», анализу которого посвящена недавняя статья Л. Лемпертене (Лемпертене, 1999).


Литература


Лемпертене. 1999 -Лемпертене Л. «Лилит» Давида Фришмана: традиция и ее художественное осмысление// Вестник Еврейского Университета. История. Культура. Цивилизация. М.; Иерусалим, 1999, № 2 (20).
Носенко, 1997 - Носенко Е.Э. Евреи // Рождение ребенка в обычаях и обрядах. Страны Зарубежной Европы. М., 1997.
Носенко, 1998 - Носенко Е. Э. Представления евреев о демонах, злых духах и прочей нечи­стой силе // Восточная демонология от народных верований к литературе. М., 1998.
Носенко, 2001 - Носенко Е.Э. «...Вот праздники Бога». Историко-генетическое исследование еврейских праздников. М., 2001.
Папазян,1988 - Папазян А.А. Лилит //Мифы народов мира. Т. 2. М., 1988.
Gaster, 1925 - Gaster M. The Samaritans. Their History, Doctrines and Literature. L., 1925.
Goldstein, 1980 - Goldstein D. Jewish Folklore and Legend. L.; N.Y.; Sydney, Toronto, 1980.
Patai, 1967 - Patai R. The Hebrew Goddess. N.Y., Inc. 1967.
Patai, 1983 - Patai R. On Jewish Folklore. Detroit, 1983.
Sadeh, 1990 - Sadeh P. Jewish Folktales. Selected and Retold by Pinchas Sadeh.L., 1990.
Scholem, 1973 - Scholem G. Lilith // Encyclopedia Judaica. Vol. 11. Jerusalem, 1973. Col. 245‑249.
Shachar, 1975 - Shachar I. The Jewish Year. Leiden, 1975.
Schauss, 1976 - Schauss H. The Lifetime of a Jew (throughout the Ages of Jewish History). N.Y., 1976.
Trachtenberg, 1961 - Trachtenberg J. Jewish Magic and Superstitions. A Study in Folk Religion. Philadelphia, 1961.
Treasury, 1972 - A Treasury of Jewish Folklore. Stories, Traditions, Legends, Humor, Wisdom and Folksongs of Jewish People / Ed. by Ausubel N. L., 1972.
Unterman, 1991 - Unterman A. Dictionnary of Jewish Lore and Legend. L., 1991.


отсюда

@темы: иррациональное, лилит, тень, спёртое

---

Дорфман Михаэль
Вернуться за Лилит

Автор выражает благодарность за помощь и ценные советы Натальe Тышкевич (Израиль) и Маринe Островской (Франция).

Мне нравятся добротные работы Елены Носенко, содержащие много разнообразной и ценной информации по темам, очень меня интересующим. Такова статья «Амбивалентность образа Лилит в народной еврейской демонологии и народные магические приемы, направленные на борьбу с ней» 1 в 4-м выпуске «Еврейской старины». В работе собран большой фактический материал и в соответствии с современными правилами семиотики и компаративистского исследования фольклора. Не буду спорить с принятыми в этой науке правилами игры. Хочу лишь добавить, что миф о Лилит создан в евреями в изгнании-галуте. Миф этот, несмотря на все параллели и аналогии, уникален в мировой мифологии. Он продолжает служить “теневым мифом” для защиты традиционной еврейской семьи и статуса еврейского мужчины.

Наверное, для еврейского человека всех времен было бы любопытно узнать, что тот или иной персонаж его сказок позаимствован из иранского, вавилонского или греческого фольклора. При этом еврей продолжал бы почитать персонажи своими, и искать подтверждения в еврейских источниках. Имя Лилит встречается в Эпосе о Гильгамеше во втором тысячелетии до н.э., задолго до появления евреев на арене мировой истории. Этимология ее имени – несемитская. Но народная еврейская этимология имени Лилит - ночная. Именно в этом смысле большинство исследователей рассматривают это слово у пророка Исайи (34 :14) 2,. Лишь в английском переводе Библии короля Джеймса слово лилит переводится как личное имя. Большинство же толковало это слово как «ночное привидение», «ночной демон». Переводили лилит, как «крик ночной совы» или «козодоя». Услышав однажды жуткий крик небольшой птички козодоя, его трудно забыть. Немногочисленные упоминания слова лилит в Талмуде тоже относятся к каким-то ночным духам, точно также как русские именовали своих духов водяной, домовой или леший. Невозможно с уверенностью утверждать, являлись ли эти духи семитскими или были позаимствованы евреями от других народов. Неясно также, идет ли речь о личных именах или же Талмуд употребляет нарицательные имена, заменявшие табуированные, запретные имена духов.

И все же источник мифа о Лилит находится в Библии. Даже верующим в боговдохновенность Писания и воспринимавшим Библию как цельный рассказ невозможно было не заметить, что в первых двух главах книги Бытия друг за другом излагаются две разные история сотворения человека. Сначала Господь создает из праха мужчину и женщину. Затем во второй главе рассказывается совершенно другая история о создании Адама из праха, о пребывании в раю, о создании женщины из ребра его. Несоответствие это, подлинное или мнимое, будоражило воображение многих читателей Священного Писания, породило множество толкований и легенд. Наиболее ранняя и самая известная из них изложена в апокрифическом еврейском сочинении «Алфавит Бен-Сира»:

После создание Пресвятым первого человеческого существа, Адама, Он сказал: “Нехорошо, чтобы Адам был один” (Быт 2:18). Он создал женщину, тоже из праха и назвал ее Лилит.

Они немедленно побранились. Она сказала: «Я никогда не лягу под тебя!

Он сказал: «Я не лягу под тебя, а лишь сверху тебя. Тебе быть пригодной (готовой) быть подо мной, и мне сверху тебя».

Она отвечала: «Мы оба равны, потому, что мы оба из праха (земли)». Никто из них не слушал другого. Когда Лилит поняла, что произойдет, то произнесла Невыразимое Имя Бога и улетела прочь.

Адам же вознес свои молитвы Творцу, говоря: «Владыка вселенной! Женщина, которую Ты дал мне, улетела от меня. Немедленно Всевышний, Благословенно Имя Его, послал трех ангелов за ней.

Всевышний сказал Адаму: «Если она вернется, то все хорошо. Если она откажется, то должна будет примириться с тем, что сто ее детей будут умирать ежедневно.»

Ангелы пошли за ней и достигли ее в море, в мощных водах, где суждено было пропасть египтянам. Ангелы сказали ей Божье слово, но она не захотела вернуться.

Алфавит Бен-Сира (23а-b)

В книге повествуется, как ангелы продолжали настаивать. Ради

своей независимости, Лилит соглашается видеть ежедневную гибель своих детей. В свою защиту Лилит говорит, что ее предназначение – портить детей - мальчиков на восьмой день после рождения, а девочек на 20-й. Она клянется не трогать людских младенцев, если те будут снабжены амулетами с именами всех трех ангелов. До сего дня Лилит помнит клятву и не трогает детей, защищенных таким оберегом. Отметим, что Лилит, как и Медея, не была лично наказана Богом. Но такое обстоятельство, как и многочисленные аналоги с другими мифологиями второстепенно для нас, поскольку мы не рассматриваем Лилит, как разновидность многочисленных гекат из мифов народов мира. Нас интересует исключительно еврейский аспект мифа о Лилит.

Еврейский миф о Лилит кристаллизуется в источниках времен изгнания. В Талмуде, закрепившем наследие периода еврейской государственности, упоминания о Лилит встречаются как-то рудиментарно. Позднейшее развитие легенда о Лилит получает в «Книге Зоар» (сияние), давшей начало еврейскому мистическому учению Каббала. Заметим, что кодификация Талмуда была завершена около 500 г. н.э. «Алфавит Бен-Сира» написан в эпоху гаонов, где-то в VII –X вв., а «Зоар» появилась в XIII в. Все эти книги написаны за пределами Земли Израиля. Разрушение Иерусалима Навуходонасором, а затем ликвидация еврейской государственности римлянами в 70 г. н.э. выбросили еврейский народ в изгнание, привели к созданию еврейской диаспоры, поставили евреев в положение меньшинства, зависимого от воли правителей и лишенного политического контроля за собственной судьбой. В течение 2000 лет евреи жили общинами, маргинальными по отношению к социо-экономическим структурам своих стран, к истории, религии, культуре, политике и чаяниям окружающих народов; были субъектом законов и беззакония; обреченные на унижения; часто беззащитные перед произволом черни. Евреи знали, что изгнание или по-еврейски галут необходимо терпеть и превозмочь.

Единственный путь сохранить себя, как народ, евреи видели в следовании Учению, в «создании забора вокруг Торы», в сохранении, развитии и следованию «еврейской конституции в изгнании» Галахе. Роль «правительства и изгнании» возлагалась на еврейских ученых раввинов. В модели организации еврейского общества раввинам отводилась роль принятия законополагающих решений. Принцип принятия решений трудно описать в терминах западной социологии. Здесь скорей подходит аналогия с имманентно русским принципом соборности. В реальной жизни, разумеется, происходило по разному, но общее убеждение всех еврейских общин было таково: еврейскому мужчине пристало быть раввином, ученым-талмудистом. Модель эта складывалась еще в эпоху еврейской государственности, но апофеоза своего развития она достигла лишь галуте.



Древнее еврейское общество знало разные типы женщин: пророчиц, ведьм, блудниц. Было сословие женщин, самих содержавших и кормивших себя и семью. Ивритское слово зона, обычно переводимое, как блудница, происходит от корня «зон» – со значением кормить, кормиться и первоначально означало женщину, самостоятельно добывавшую себе пропитание. Настоящие проститутки, разумеется, тоже были, хотя определение для них - пруца появилось лишь в эпоху Талмуда. Но все это маргинально для патриархального еврейского общества. За немногими исключениями, женщина не рассматривалась, как индивидуум со своими интересами, а лишь как собственность семьи отца или мужа. Интересы семьи, рода и общества должны били быть и ее интересами. Собственных интересов, как бы и не существовало. Основными функциями женщины были обеспечение быта и уход за мужем и детьми. Библия приводит разнообразные модели женского поведения. Общее в них то, что женщине отводилась роль опоры мужа. В галуте эта роль еще более усилилась, и женщина во многом превращается в единственную опору изучающего Тору мужа. Во многих еврейских общинах без большого шума смиряются с тем, что женщина берет в руки и бразды правления в доме.

Еврейская жизнь поддерживается многими мифами. Среди них: еврейская семья более устойчива и освящена на небесах, является оплотом против враждебного внешнего мира; еврейский муж не пьет и не бьет жену; еврейская мать беззаветно предана, не бросает своих детей; евреи заботятся о своих и не дадут пропасть. Поскольку речь идет о мифах, в которые верят безусловно, то несоответствие действительности мифу порождает не протест, а чувство вины и страха. «Ведь такого не может случиться, значит чем-то я виноват или виновата». Модель еврейской женщины, знаменитая а идише мамэ формируется в еврейском обществе уже в эпоху раннего средневековья. Лилит как раз является антитезой такой роли, буквально и фигурально выражая отказ стать опорой своему мужу.

Элизабет Дженевей, автор классической работы «Мужской мир, женское место»3 отмечает, что любая позитивная социальная роль имеет свою грубую изнанку, «теневую роль», по определению исследователя. Мегера-карьеристка является теневой ролью приятной светской дамы; стерва – любящей женщины, нежной любовницы; деспотичная ведьма - беззаветно преданной матери. Позитивные и негативные женские роли одинаково служат для поддержания патриархального уклада. Первые в роли образца, а теневые, как угроза. В такой модели Ева играет роль опоры, а Лилит - теневую угрожающую роль разрушительницы. Своим отказом и требованием равенства Лилит ослабляет, подрывает и разрушает Адама, тоже занимавшегося, согласно талмудической традиции, в раю изучением Торы.

«Алфавит Бен-Сиры» не является, разумеется, единственным или даже наиболее авторитетным источником мифа о Лилит. Будучи по форме произведением талмудической литературы мидрашем, он не был включен в каноны, а лишь в сфарим хицоним - неканонические книги, апокрифы. Некоторые талмудисты даже считали нужным запрещать их чтение. В разные времена «Алфавит» был чрезвычайно популярен у евреев, хотя всегда воспринимался с некоторой долей опасения. Не удивительно. Книга полна сарказма, написана ядовитым языком, содержит выпады и фрагменты, способные задеть чувства верующих иудеев. Некоторые исследователи считают ее сборником запретных еврейских сказок, другие – полемикой с христианами или караимами. Книга полна скабрезных подробностей. Библейские и талмудические герои представлены в книге карикатурно, часто очень зло. Так, главный герой Бен-Сира зачат в кровосмесительной связи пророка Иеремии со своей дочерью, когда та мылась в бане. Правда, консервативные комментаторы рассуждают, что сперма случайно попала к ней, но из текста это понять невозможно. Йегошуа (Иисус Навин) описывается в книге как жирный клоун, не способный залезть на коня. Царь Давид – злобный лицемер, втайне радующийся смерти своего сына Абессалома, но публично надевающий на себя личину скорби. Все это дает основание Элиэзеру Сэгалю назвать книгу антисемитской сатирой4. Впрочем, миф о Лилит много древней «Алфавита Бен-Сира». Археологи обнаружили древние обреги против Лилит с именами ангелов сделанные значительно раньше, чем был написан «Алфавит».

Поскольку речь идет о мифе, то совершенно не важны все обстоятельства библейской легенды. Не важно, что именно Ева, а не Лилит, ввергла Адама в грех. Не важно, что Ева, а не Лилит, принесла в мир похоть, изменив Адаму со Змеем. Тема сексуальных отношений Евы и Змея разрабатывается во многих еврейских источниках 5. Интересно, что хотя наказание получают все участники грехопадения: Адам, Ева, Змей и даже земля, ответственность за все возлагается на Адама, и даже грех зовется «адамов». Трактат Берешит Раба подводит итог «Что привело Еву трогать дерево? - Слова Адама, построившего ограду вокруг слов Бога» 6.



У большинства народов есть мифы о женском бунте. Многочисленны и мотивы, вызывающие такой бунт. Миф о Лилит, вероятно, в этом плане уникален. Нам не известен другой миф, когда женщина восстала ради равноправия. Рассказывая миф о Лилит, мужчина говорил женщине: «Если ты будешь требовательной, ассертивной, независимой, свободной, как Лилит, то и кончишь ты плохо: нимфоманкой, фригидной, бездетной ведьмой!». Невозможно понять, почему Елена Носенко определила отношение к Лилит как амбивалентное. Несомненно, Лилит - наиболее негативный женский образ еврейской мифологии, созданной в галуте.

Рассмотрим подробней, в каких же страшных грехах обвиняют Лилит. Она вызывает выкидыши, вредит роженицам; калечит и губит новорожденных – мальчиков до обрезания, а девочек – до 20-и дней. Лилит - ночная ведьма искушает и истощает мужчин во сне, крадет их сперму для создания демонических детей, взамен собственных. В огромном числе легенд и поверий о Лилит именно эти три качества присутствуют неизменно. Авива Кантор, автор классической работы «Вопрос Лилит»7 отмечает, что качества эти отражают извечный мужской страх перед импотенцией и потерей «мужской силы»; тревогу перед потерей женской поддержки в семье и страх перед угрозой выживанию всего народа. Каждый из этих страхов в отдельности находил свое отражение и в нееврейских источниках. Однако соединение их в одном мифологическом персонаже уникально для еврейского мифа. В стрессовой ситуации галута еврейский мужчина боялся потерять свои мужские качества, боялся крушения семейной морали и угасания еврейства.

В патриархальном обществе статус мужчины во многом, а часто и целиком определяется по способности быть отцом. Пример тому арабский обычай - называть мужчину по имени сына. Поэтому страх перед женщиной-Лилит, могущей отказать в этом мужу, рассматривается как абсолютная угроза самой мужской сущности общества. В условиях галута, лишенный многих властных прерогатив, свойственных патриархальному обществу, еврейский мужчина особенно остро нуждался в сильном мифе, отличающем его от женщины. Недаром в текст одной из главных еврейских молитв мужчина благодарит Господа за то, что не создал его женщиной. В стрессовых условиях еврейский мужчина боялся, что женщина откажется ухаживать за ним, лишит его своей поддержки и даже уйдет. Для еврейского мужчины в галуте угрожающим было то, что Лилит оставила Адама. Семья была оплотом и центром еврейского существования, и мужская тревога быть оставленным, страх, что женщина откажется от роли быть опорой дома, сублимировались в извечную вину женщины. Тревога эта проецировалась на саму женщину, выражался в стремлении оставить ее в подчиненной роли, отобрать важные социальные функции, как, например изучение Торы и участие в принятии решений.

Еврейская женщина, как и любая другая, тоже тяжело воспринимала стрессовые ситуации галута: бесправное положение, зависимость от произвола правителей, кризисы, войны, революции, эмиграцию. Но женщина воспринимала стресс не как катастрофу, а как ухудшение ситуации. Больше проблем, больше забот, но не крах и разрыв. Ведь она оставалась реальной опорой семьи и, по сути, реальной хозяйкой еврейского дома. Не единожды доказано, что в стрессовых ситуациях женщина могла лучше справляться с трудностями повседневной жизни. Это еще больше усиливало страх мужчины, что женщина сможет использовать свою силу в собственных эгоистических интересах и лишить мужа поддержки и опоры. Поэтому женская сила была терпимой и даже желательной лишь до тех пор, пока она не увязывалась с какой-либо формой власти и полномочий. Дженевей отмечает, что мужские страхи, сопровождавшиеся созданием негативных ролей для женщин, усиливались во времена социальных перемен. В такие времена людская нервозность растет, поскольку в жизни общества появляются новые социальные роли и люди не знают, чего от них ожидать.

Именно так и случилось в XVI-XVII вв., в пору перехода от Средних веков к Новому времени. Как раз, когда в Европе рушились устои феодального общества, пронеслась унесшая сотни тысяч жизней Хмельнитчина, среди евреев широко распространяется мистическое учение Каббала. В главной каббалистической «Книге Зоар» супруга главы демонов Самаэля и участница соблазнения Адама Лилит приобретает новые черты. Каббалисты представляли гармонию мира, как соединение Господа со своим присутствием в мире, выраженном в женском образе Шехины. Имя Шехина производится от названия шатра, в котором проживал Господь (Мишкан). В другом аспекте Шехина – также народ Израиля, невеста Господня, его жена, возлюбленная и даже дочь. Взаимоотношения между Господом и Шехиной каббалисты описывают в откровенно сексуальных терминах. Иерусалимский храм служил спальней, где Господь встречал Шехину.

«…Некоторые говорят, что пока Храм

стоял, Царь (Бог) сходил со своего небесного жилища каждую полночь, стремился к своей Жене (Шехине) и обладал ею…

… Другие говорят, что Царь обладает своей Женой лишь раз в неделю, в ночь субботнюю…

…и от этой их связи произошли люди и ангелы.

Книга Тикуней ха-Зоар Тикун 34, 77; Книга. Зоар 3,296а; Книга Зоар 1.12b.

Речь здесь не идет о литературной метафоре или философском образе. Иудаизм мало склонен к абстракциям. Опираясь на приведенные цитаты, каббалисты рекомендуют богобоязненным евреям вступать в интимную близость лишь в шаббат. Но правило это не обязательное, поскольку если соблазн велик, а грех непроизвольного семяизвержения более тяжел, то близость позволена по будним дням и даже разрешается воспользоваться услугами проституток, при условии, что это делается втихомолку и в чужом городе или квартале.

Разумеется, указания о том, что Господь «не один» шокировали ортодоксальных талмудистов многих поколений. Изучение каббалы запрещалось или же разрешалось лишь особо стойким, немолодым женатым мужчинам. Ведь речь не идет о литературных метафорах или каких-то тайных сочинениях, а о законополагающих трудах иудаизма определявших жизненный уклад людей, семьи и общества. Когда набожная пара занимается любовью, - учил р. Йосэф Каро, одновременно каббалист и автор основного кодекса еврейских законов «Шулхан Арух», - то они (и все еврейские пары) обязаны представлять себе «как будто они прямо, в одном месте и одновременно совершают слияние как между высшей семьей (парой)». Крупнейший каббалист XV в. раввин Исаак Лурье Ашкенази, известный также под аббревиатурами Ари или Аризаль, писал еще более откровенно. Известно поучение Аризаль своей жене: «Выполнение заповеди интимной близости (копуляции) есть слияние Святого, благословенно Имя Его, с Шехиной»11.Каббалистическое учение о Шехине и Лилит, как женских божественных эманациях отвечало мощным архетипам еврейского народного сознания, во многом определяющих коллективную психологию евреев и по сей день. «Факт, что никакой другой элемент каббалы не завоевал в народе такой огромной популярности, - пишет крупнейший исследователь иудейского мистицизма Гершом Шолем, - доказывает, что оно отвечало глубинным религиозным запросам народа»12.

Каббалисты полагали, что после разрушения Иерусалимского Храма, единство нарушено и Шехина ушла в изгнание вместе с народом Израиля. Место Шехины при Господе заняла Лилит: «рабыня-наложница, сидевшая ранее за ручной мельницей» (Кн. Зохар 3, 69а). Лилит символизирует изгнание и поругание Шехины и сама становится божественной эманацией в мире. Но зло, олицетворяемое Лилит не безгранично. В святой день субботний, Лилит вынуждена удаляться из мира в пустынь, где она кричит от боли, тоски и ревности. Именно отсюда «крик ночной совы» в переводе короля Джеймса из пророка Исайи. Каббалисты верят, что освобождение и воссоединение интимная близость Шехины с Господом произойдет в день субботний, когда есть возможность победить зло. Согласно «Книге Зоар», ангелы бросили Лилит в море, где ей предназначалось оставаться до искупления греха Адама. Позже Господь вызволил Лилит и дал ей силу для наказания сынов человеческих «за грехи их отцов».

Вероятно, не случайно местом заточения Лилит выбрано Ям Суф, море, где, по словам Бен-Сира «суждено было пропасть египтянам». Место, где пропали враги, стремившиеся ограничить свободу евреев, ведомых Господом из египетского рабства. Можно предположить, что в сложном символическом мире Каббалы, где нет ничего случайного, место заточения символа еврейского изгнания Лилит, тоже связано с местом, где «пропали египтяне», вознамерившиеся вернуть Израиль в изгнание.

Реальная угроза еврейскому существованию, еврейскому человеку,

семье и народу исходила от изгнания, от галута, а не от восставшей на мужа женщины. Реальной была угроза, исходившая от капризов властителей, от власти, от настроений толпы. Угроза была не только физической. Соблазн ассимиляции, соблазн принять культуру окружающих народов и избавиться от участи изгнанников, поправить дела, попытать счастья, а часто и спасти жизнь был велик. Во все времена евреи свято верили, что ассимиляция очень соблазнительна, но бесплодна и не способна удовлетворить. Именно этими чертами и наделяется Лилит в народном сознании. Соблазнительная, но стерильная и неудовлетворенная ведьма иссушает семя жизни, «мужскую силу». Она разрушает мужчину, лишает его потомства и покушается на обещанную вечность Израиля. Лилит нападает на евреев в самых уязвимых и незащищенных местах. Она бесстыдно крадет их надежду и их будущее. Именно в этом смысле Лилит значительно больше, чем метафорой самого еврейского изгнания. Страшны для еврейского человека появившиеся из краденого семени многочисленные потомки Лилит, претендующие на место в вечности Израиля и на долю в его уделе. Недаром столь сильно в еврействе нетипичное для патриархального общества убеждение, что евреями могут быть лишь дети еврейки.

Впрочем, Авива Кантор считает, что антитезой ассертивной и неальтруистической роли Лилит стала не Ева или Шехина, а Эстер (Эсфирь) – тоже требовательный, но альтруистический персонаж Священной истории. Свиток Эстер посвящен рассказу об угрозе еврейскому существованию в изгнании. Свиток повествует, как прекрасно жившие в Персии евреи вдруг оказались под угрозой уничтожения. Подстрекаемый своим министром, царь решил учинить всеобщий погром и извести весь народ Израиля. Оказалось, что евреи беззащитны перед угрозой. Евреев спасает Эстер. Она пожертвовала собой, отдалась иноверцу, стала царицей. Явный альтруизм был в том, что она помогала своему дяде, а по некоторым источникам мужу, Мордехаю приблизиться к царю. И затем Эстер проявила требовательность, ассертивность, попросив царя спасти свой народ. Требовательность еврейской женщины, очевидно, оказалась «хорошей для евреев», что контрастирует с поведением ее предшественницы царицы Вашти, персонажу тоже требовательному, но не альтруистическому. За что и поплатилась короной. Кантор видит явные аналогии между Вашти и Лилит. «Еврейской женщине надо быть опорой или…» - ставит отточие исследователь.

Заметим, что женоненавистнические мотивы свойственны не только легендам о Лилит. Даже для Шехины найдена лишь метафора скамеечки в ногах, что и послужило мотивом для известного еврейского поверья о том, что место жены в раю быть скамеечкой в ногах мужа. Об этом мы писали ранее 8. Именно в каббалистических текстах, появляется мужчина-Адам, созданный по образу Господа, а женщина-Лилит, по поздним каббалистическим представлениям, созданная раньше Адама лишь «одна из тварей земных». Вся эта мистика находится в вопиющем противоречии с реальным положением вещей в мире ашкеназийских евреев, где женщина была стержнем семьи, а часто и единственной кормилицей. Известна классическая шутка о трех признаках еврейки – излишний вес, гениальные дети и недотепа-муж. В каждой шутке есть доля истины. Оставим в стороне излишний вес, символизирующий стремление перекормить свое семейство, как почти единственный способ выразить свою любовь. Недотепа-муж даже не занят малодоходным ремеслом изучения Торы. Гениальные дети, которые должны быть гениальными, потому, что мама в них так много вкладывает.

Многочисленные попытки осознания образа Лилит делаются в современным искусстве. Лилит является мощным архетипическим образом, вдохновлявшим многочисленные нееврейские легенды. Образ Лилит стал одним из ведущих в формировании «женского» искусства. Ассертивность и стремление Лилит к независимости вдохновил многочисленные труды феминисток. Подобно образу Ильи-пророка, от карающего громовержца эпохи Первого Храма до скитающегося с котомкой от штейтла к штейтлу неунывающего еврейского коробейника-чудотворца, образ Лилит преобразуется у них в образ положительный и творческий.

Наиболее интересное наблюдение Елены Носенко, на наш взгляд, заключается в том, что образ Лилит в ашкеназийском фольклоре почти не подвергается «снижению». Даже всепобеждающий еврейский юмор, главное орудие против всяческих страхов и напастей, игриво и дерзко обыгрывающий священные библейские сюжеты и талмудические галахот обошел Лилит стороной. Лилит не становится предметом шуток анекдотов и даже сказок, по известному выражению «мифов, в которые уже не верят». Да и о каком «снижении» может идти речь, когда солидные раввины сегодня отказываются сидеть в одном помещении с женщиной? Нет рационального объяснения, почему благовоспитанные отцы еврейских семейств приходят в неописуемое возбуждение при виде реклам женского белья. Без Лилит никак не объяснишь, почему в конце 80-х в Иерусалиме религиозные евреи сожгли практически все автобусные остановки в городе, где красовались рекламы купальников дома моделей Oberson. Из боязни Лилит религиозные мужчины вскакивают, как ужаленные, когда рядом с ними в общественном транспорте присядет женщина или когда женщина обратиться к религиозному еврею на улице. На одном из крупнейших русскоязычных сайтов 9 в ответ на вопрос, почему иудаизм запрещает совместные танцы мужчин и женщин современный ученый раввин отвечает, что «Шульхан Арух» 10 называет две причины: совместные танцы увеличивают вероятность поллюции, которая считается грехом; запрещено прикасаться к ритуально нечистой девушке. Только страхом перед Лилит можно объяснить многие особенности психологии современных ортодоксальных евреев. Елена Носенко отмечает, что сюжет о детях от связи Лилит с еврейским мужчиной вовсе не подвергся «снижению». Да и какое снижение, если старинное галахическое правило признавать евреев лишь рожденных от еврейки всерьез обсуждается в израильском парламенте, как основание для закона о гражданстве.

Впрочем, о Лилит в религиозных кругах не любят говорить по простой причине. Среди ортодоксальных евреев не принято произносить имя злой силы или досадного явления, как одно из мощных средств борьбы с ними. Здесь налицо архетип представления зла в женском образе. Такое обособление сознания ведет к утрате равновесия, и бессознательное стремится "компенсировать" односторонность сознания. Карл Юнг определял, что если сознание уже не принимает во внимание опыт архетипов, если символическая передача невозможна, то архетипические образы могут вторгнуться в сознание в самых примитивных формах. Понимание еврейских архетипических образов, как Лилит могло бы помочь в понимании чувствительности различных еврейских групп, облегчить внутриеврейский диалог по многим, казалось бы, неразрешим вопросам.

Наверное, пришло время последовать за многочисленными в наши дни призывами «вернуться к истокам» и обратиться к первой главе книги, которую евреи называют «Вначале» Берешит. Ведь все согласны, что начало истории o Лилит было следующим:

27 И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их.

Бытие (1:26-27)

Перевод из «Алфавита бен Сира» и Книги «Зохар» сделан автором.

Все права принадлежат Михаэлю Дорфману (с) 2003

© 2003 by Michael Dorfman. All rights reserved.

1 Елена Носенко. Амбивалентность образа Лилит в народной еврейской демонологии и народные магические приемы, направленные на борьбу с ней. Еврейская старина №4

www.berkovich-zametki.com/AStarina/Nomer4/Nosen...

2 יד וּפָגְשׁוּ צִיִּים אֶת-אִיִּים, וְשָׂעִיר עַל-רֵעֵהוּ יִקְרָא; אַךְ-שָׁם הִרְגִּיעָה לִּילִית, וּמָצְאָה לָהּ מָנוֹחַ. טו שָׁמָּה קִנְּנָה קִפּוֹז וַתְּמַלֵּט, וּבָקְעָה וְדָגְרָה בְצִלָּהּ; אַךְ-שָׁם נִקְבְּצוּ דַיּוֹת, אִשָּׁה רְעוּתָהּ

3 Elisabeth Janeway Man’s World, Women’s Place NY 1976

4 Eliezer Segal Looking for Lilith Jewish Free Press Feb. 1996

5 Напр. Трактаты Талмуда Авода Зара 22-а и Йебамот 103-а

6 Трактат Берешеит Раба 19:3-4

7 Aviva Cantor The Lilith Question Цит. по сборнику On being a Jewish Feminist. Shooken Books NY 1983

8 В РАЮ ЖЕНА - СКАМЕЕЧКА В НОГАХ СВОЕГО МУЖА “Заметки о еврейской истории” №23 www.berkovich-zametki.com/Nomer23/Michael2.htm

9 www.jewis.ru/

10 Кодекс религиозных еврейских канонов и предписаний (XVI в)

11 Цит. по Rafael Patai The Hebrew Goddess 3 ed Detroit. Wayne State University Press 1990

12 Gershom Scholem, Kabbalah, New York. Dorset Press 1987.

@темы: иррациональное, лилит, тень, спёртое

---

Внезапно любимая сказка моего детства о Жанне д'Арк и Жиле де Ре.

@темы: видео, тень

---

Лилит.

Именно легенды, говорящие о Лилит как об убийце новорождённых, объясняют традицию вешать амулет с именами ангелов возле колыбельки еврейского ребёнка.[4] Амулеты и заговоры для роженицы против Лилит должны содержать не только имена трёх ангелов, пытавшихся возвратить её, но и некоторые имена самой Лилит: Батна (чрево), Одем (краснота) или Аморфо (не имеющая формы). Также с этим преданием связана традиция повязывания красной нитки на руку (обычно младенцу) — считается, что Лилит боится красного цвета. Особенно опасна ночь перед обрезанием младенца — чтобы уберечь ребёнка от Лилит, его отец должен всю ночь напролёт читать отрывки из «Зоар» и других книг Каббалы.

в имени Лилит скрыто значение — Тёмная Мать, Чёрная женственность. В любом случае, сохраняется и изначальное значение — Чёрная Богиня, губительница зародышей Света.

….Из бездонных глубин предначального Мрака восстала в явь Ты, о Мать Жизни и Смерти, Мать всех колдовских чар, Дьявольских Искусств и сокровенного мастерства порождений древнейшей Ночи, Дарительница губительной тайны огненного бытия. Ты породила малых и великих Нечистого Племени и увлекла их за собой на штурм небесного града….


Лилит это императрица Хаоса, мать демонов, богиня кошмаров и возлюбленная Сатаны. Она находится вне любого обыденного представления о женской демонической сущности. Лилит это антикосмическая богиня-мать, которая является ключом к возрождению в Хаосе. Ее силу можно более ощутить, чем визуализировать.
Она – Танинсам, ядовитый змей, поэтому она напоминает богиню-дракона (но Ее суть НЕ ОГРАНИЧИВАЕТСЯ этим). Правильная визуализация Лилит заставит ваши глаза кровоточить. Так велика Ее сила. Она - мать Ада. Женская тень Сатаны. Она одна из наиболее важных сил.

НААМА

Наама это младшая Лилит. Прекрасная императрица, одетая в красное. Она самая красивая из всех демонических женщин. Ее красота заставит мертвых выползти из их могил для того, чтобы целовать ее ноги. Она “злая царица нечистых”, обладающая властью над всеми силами преисподней. Она проявление женского зла, пагубы, сексуальности, могущества и господства. Она – черная императрица смертоносной магии.

@настроение: забери меня Лилит.

@темы: иррациональное, архивчик

---

А ничо, съедобно.

@темы: общая психология, видео

---

"Чего ты хочешь, ты же Шакти - движущая составляющая вселенной." - сказала мне девушка, которую я безумно хочу понять.

ШАКТИ
ШАКТИ (санскр. sakti, от глагольного корня sak— мочь, быть способным) — “потенция”, “сила”, “энергия”. В индийской философской традиции всякая деятельная активность неизменно ассоциируется с женским началом, и потому творческая энергия, благодаря которой развертывается вселенная, обычно персонифицируется в образе Шакти — супруги или возлюбленной бога Шивы. В монистической адвайта-веданте Шанкары, где основой мира выступает высший Брахман, с которым на самом деле ничего не происходило, сама Шакти рассматривается как своего рода оборотная сторона Брахмана, как его собственная сила, тождественная космической иллюзии — майе. Однако в других системах, монизм которых существенно ослаблен или сменяется дуализмом, Шакти становится более или менее самостоятельным началом, ответственным за творение мира. В кашмирском шиваизме в основе реальности лежит пульсирующее единство Шивы и Шакти (в этом живом единстве Шива воплощает собой чистое, пасcireHoe созерцание — “пракаша”, тогда как Шакги представляет активный, динамичный аспект сознания — “вимарша”, т. e. его внутреннюю интенциональность, готовность созда
вать и воспринимать свои объекты). Вместе с тем Шакти выступает в трех аспектах (в религиозном направлении “трика” они даже рассматриваются как триада отдельных богинь) — Пара-шакти (Высшая), Пара-апара-шакти (Высшая-низшая) и Апара-шакти (Низшая). В первом аспекте Шакти все потенции еще свернуты и присутствуют в виде чистой интенциональности, свободного и ничем не обусловленного желания (иччха-матра) верховного Господа. Во втором своем аспекте Шакти уже содержит внутри себя всю вселенную, сохраняя ее как собственное видение, как отражение в зеркале; субъект и объект уже появились, но еще не разведены, не отделены друг от друга. Наконец, третий аспект Шакти соответствует уровню раздробленности; сознание здесь напрягается изнутри стремлениями и отторжениями, и многообразным восприятиям соответствуют многообразные объекты. Пульсация сознания, постоянно порождающая новые формы, представлена вращением “колеса Шакти” (шакти-чакра), спицы которого соответствуют различным силам и энергиям; в центре этого колеса пребывает вечный Шива — та единственная осевая точка, которая неизменно остается в состоянии покоя. В качестве такой творящей, “дробящей” силы Шакти отождествляется с Речью (Вач) и “Праматерью” (Матрика) всего сущего, а развертывание мира внутри очередного вселенско! о цикла начинается с выплескивания фонической энергии, создающей буквы алфавита и священные тексты в виде парадигмы, по образцу которой творится мир. Активная и пульсирующая сила становления, которая проявляется в человеческих существах, отождествляется в кашмирском шиваизме, а также других направлениях тантризма с Кундалини, или эротической энергией. Соответственно единственная возможность достигнуть освобождения состоит в умении направить эту энергию к ее истинному источнику и опоре — Шиве. Это обратное движение, использующее в качестве средства спасения все ту же Шакти, призвано даровать адепту то мгновение внезапного озарения (пратибха), в котором реализуется нерасчлененное единство Шивы и Шакти. Сотериологическая ориентация на Шакти приводила к тому, что в отдельных направлениях тантризма верховным началом считалась именно женская ипостась — богиня (Парамешвари), почитаемая под именами Шакти, Дэви, Кали илиДурги; такие варианты тантризма известны как “шакгизм” (шакта-сиддханта).
Лит.: PadouxA. L'Énergie de la Parole. P., 1980; Silbum L. La Kundalini u l'énergie des profondeurs. P., 1983; Idem. Hymnes aux Kâlî. La Roue des énergies divines. P., 1995; Mackenzie Brown C. The Triumph of the Goddess. Albany, 1990; Cobum Т. В. Encountering the Goddess. Albany, 1991.

@темы: иррациональное, архивчик

---

Sophia, Goddess of Wisdom

Я права, у неё всё-таки есть крылья.

ничего не поняла, но пусть повесит.

@темы: иррациональное, архивчик

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Неприятности?
Админ считает что истерика - её эксклюзивное право?
Посрать, у нас бал-маскарад.

@темы: видео, форум

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Хм...

Кто ты, судья который осудит меня в моём безумие? Кто ты, не пропускающий мои мысли на поверхность?
Корка льда покрыла меня и не разбить её словами. Кого ты удерживаешь, какие чувства глушишь? Чего боишься? Что тебе нужно?
Я хотела бы знать почему весь мир опять как во сне и сердце бьётся как во время сильного бега. Куда мне бежать? Зачем выпрыгивать из окна?
Почему все мои проекты из-за тебя пойдут прахом, существо поселившееся внутри?
За что ты мне мстишь? Чего я тебе не дала опять?

@темы: я и моё тело, хаос

---

Сказочные принцессы самиздата.

Пока наблюдения ещё в голове.
- Любая черта главной героини высмеивается или её "внутренним голосом" или её "друзьями". Окружение не прощает главной героине ни единой ошибки или слабости. Героиня в ответ на это только оправдывается, не переходя в наступление, а упрёки и уничижительные замечания принимает как должное. Победы персонажа не воспринимаются им, как победы. Самоирония персонажа достигает критической массы и переходит в самоунижение.
- Возлюбленный главной героини, по совместительству являющийся частенько главным злодеем напротив относится к ней лояльно. Порой травит её вместе с остальными.

Чувствую, что я там ещё и не такого накопаю.))) Адова жижа, злобный бульончик. Что же ещё волнует девушек моего поколения? Замужество? Тряпки? Демографический кризис? Пиздец в стране? Мужчины не хотят слияния душ?

@темы: Адова жижа, злобный бульончик.

---

- Почему бы вам не сдаться, мистер Андерсон? К чему всё это?
- Это был мой выбор. (с) Матрица: Революция

@темы: цитаты

---

Тереза

Teresa of Feint Smail

Здесь у неё идеальное нечеловечески-злое лицо, полностью отражающее сущность персонажа. Мне нравится.

@темы: картинки

---

Терпение, гуманизм, любовь к ближним...

@настроение: шло бы оно всё в...

@темы: картинки, жизнь

---

@темы: видео

---

Творчество.

Иногда наступает момент, когда нужно как-то изменить жизнь, найти что-то новое. Для неконформной меня это момент высочайшего напряжения и ломки во всех смыслах. Впрочем, раньше было больнее...
Что-то должно умереть чтобы что-то могло родиться. Ну-ну. И вот я опять схожу с ума, сознательно сопротивляясь перерождению... как же задолбало. А всё что я пишу и делаю кажется мне мусором, всё это лишено самого главного в творчестве - духовной составляющей. Сухие формы. Никакого развития.

@темы: жистнь